Павел Мунтян - рецепт анимационного продукта от студии Toonbox!
В конце апреля 2013 состоялся анимационный фестиваль «Мультиматограф» в Вологде. В этом году фестиваль состоялся при мощной поддержке студии Toonbox, одной из самых успешных и талантливых российских анимационных студий, специализирующейся на сериальной анимации. Мне удалось взять несколько интервью у сотрудников студии, которые будут постепенно появляться на страницах Поликлауда.
Сегодня вашему вниманию представляется интервью с Павлом Мунтяном, генеральным продюсером анимационной студии Toonbox.
Павел, добрый день. Первым проектом студии Toonbox были “Настоящие приключения Белки и Стрелки”?
Совершенно верно. Мои знакомые из “Comedy Club” сказали, что у них есть очень хороший сценарий, и тут же появился частный инвестор, который предложил вложиться в анимацию. Так сложилось одно с другим, и мы для того, чтобы начать работать над этим сериалом, решили создать анимационную студию.
Мы ввязались в эту историю и уже во время работы над этим сериалом обнаружили, что “Comedy Club” – это все-таки сценаристы, которые больше пишут под формат стенд-ап. Это совсем не анимационное шоу, кроме того, у нас не было окончательного представления каким образом надо делать анимационное шоу. Тем более телевизионного формата. Мы не знали, сколько серии должны быть по хронометражу, не совсем представляли себе целевую аудиторию, платежеспособность целевой аудитории, размещение, продвижение и прочее, прочее. Поэтому работа с одной стороны была очень интересная, потому что все было новое, с другой стороны, очень сложная, потому что мы взяли высокую планку, и эта высокая планка накладывала определенные обязательства перед нами самими же, которые мы в результате не смогли бы выполнить. Но нам действительно повезло: случился кризис и у инвестора закончилась возможность финансировать этот проект. Если бы инвестиции продолжились бы, скорее всего нам пришлось бы очень сильно перепахивать сериал, потому что мы свои обязательсвта перед всеми всегда выполняем, даже если это происходит с задержкой, и это один из основных принципов студии.
Но судьба повернулась иначе, и мы оказались в период кризиса маленькой командой из 6 человек. У нас была техника и дикое рвение делать хорошее анимационное кино. Вот это был самый главный пинок под зад, потому что нужно было что-то делать. Нужно было всех кормить: и детей, и семью, и хотелось двигаться в том направлении, в котором мы уже начали двигаться. Вот такой старт.
После этого у вас были рекламные проекты?
Да, во-певых, мы запустили сериал “Сказки-потешки”, который не является рекламой и который мы делаем до сих пор, в этом году мы сделаем 12 новых эпизодов, во-вторых, реклама. Также мы выступили подрядчиком у двух российских анимационных студий, на тот момент уже известных. Таким образом мы работали как подрядчики и как создатели рекламного контента. У нас еще не было такой специфики как сейчас, когда мы можем заявить, что мы делаем исключительно анимационное сериальное кино, будь то реклама или наши собственные проекты.
Когда мы делали штучные мультфильмы, мы тратили огромное количество энергии и только впоследствии поняли, что сериальное кино, мало того, что делать выгоднее, оно гораздо эффективнее, и это та самая стезя, на которую мы хотим и готовы опереться. И сейчас студия Toonbox и вся команда, нацелены на то, чтобы делать сериальное кино. Штучные авторские фильмы если и делаются у нас, то это очень редкие исключения, и решения и по поводу их производства принимаются не так просто: взяли и запустили. Они очень долго вынашиваются, и если идея хорошая и мы понимаем, где мы на нее возьмем финансирование; мы понимаем, что потом с этим фильмом делать, тогда мы в него ввязываемся. Но это скорее исключение из правил, чем правило. Наверное, со временем, мы будем делать только сериальное кино и вообще от штучных проектов откажемся окончательно.
У нас было желание некоторое время назад попробовать полнометражные фильмы делать, но дальше чем мысли это не зашло никуда. У нас не был в итоге подготовлен ни один проект, и мы сейчас отдаем себе отчет, что сделать полнометражное кино — это сделать совершенно другую модель работы компании. Это совершенно другой бизнес, совершенно другие точки концентрации работы, другое продвижение и все, все, все. У нас есть наш профиль, мы гордимся, что мы занимаемся именно этим узкопрофильным направлением.
Реклама, кстати, подтолкнула к тому, чтобы это было именно так. Потому что для “Лаборатории Касперского”, для Adobe, для Mircosoft, для Nokia мы делали именно сериальное кино и съели на этом не одну собаку.
«Пушкин: альтернативная история». Ролик для Лаборатории Касперского
из серии «История могла бы пойти по-другому».
При этом ролики получились очень яркие и запоминающиеся, с интересной режиссурой. Насколько большая свобода творчества была вам дана при их создании?
Евгений Валентинович Касперский и его партнер Олег Гудилин, они дали нам полную свободу, они сказали: мы хотим, чтобы оно было и сделайте то, что сделаете. Мы сделали кино на свое усмотрение и получилось кино, которое собирало награды и анимацонное сообщество его приняло очень хорошо.
Еще компания Adobe дала нам свободу действия.
Сейчас мы делаем большой коммерческий анимацонный сериал про зелененькую лягушку по имени Ом Ном для компании ZeptoLab, которая выпускает игру “Cut the Rope”. Сериал уже приобретает такие ощутимые масштабы, потому что в том году мы сделали 10 серий, в этом году мы делаем еще 16 серий и в следующем году по контракту мы должны сделать еще 26. Мы получили за этот сериал награду на американском кинорынке как лучший детский анимационный сериал в категории 6+ и очень горды этим.
«Om Nom Stories». Сериал о приключениях Ом Нома из «Cut the Rope»
Это для нас очень серьезное достижение, можно сказать, залили в нас топливо и мы на этом топливе еще очень долго будем ехать.
Там у нас тоже есть доля свободы. Потому что главный критерий для заказчика, компании ZeptoLab, — чтобы было очень хорошо. У них с чуством вкуса, с чуством меры, со знанием анимации, картинки графики, и того что они хотят все в порядке. Поэтому они внедряются в нашу работу только там, где это действительно необходимо. Все что сделано с нашей стороны, доведено до максимльного качетсва. На нашей стороне лежат и сценарии, они только задают вектор концепции, а мы уже сами двигаемся в эту сторону: пишем сценарий, делаем раскадровки, аниматики, разрабатываем анимацию движения персонажей, потому что у персонажа нет таких движений в игре. Режиссура полностью на нас, то есть весь спектр задач, кроме основного вектора, возложен на нас.
“Cut the Rope” — это хороший пример мультимедийного бренда. Когда на ряду с игрой есть сериал, который даже в отрыве от игры представляет собой законченный цельный продукт, можно делать игрушки и т.д. С “Куми-Куми” есть планы по подобной многоформатности?
С “Куми-Куми” в настоящий момент есть одна игра в разработке. Она достаточно хардкорная, хотя она разрабатыватся для мобильных платформ, она требует погружения и не такая простая и казуальная как офисные шарики. Наша игра требует более глубокого погружения. Плюс мы планируем в ближайшее время выпустить цикл простых игр для детей “Куми-Куми”, в первую очередь это будут пазлы. Далее это простые казуальные игры, брендированные “Куми-Куми”, это раз.
Второе, есть новая площадка Narr8, которую разрабатывает компания Game Insight. Это такая мультимедийная платформа, которая позволяет делать живые комиксы. Упралять интерактивными картинками можно при помощи прикосновений и жестов. Там в скором времени появятся серии “Куми-Куми”, которые будут представлят из себя интерактивную игру-серию, т.е. чтобы посмотреть мультфильм, фактически нужно в него сыграть.
Это еще одна сторона. Плюс само-собой есть сериал. В ближайшее время на рынках, по крайней мере в Москве, в Тольяти, в Питере, в крупных городах, я не знаю насколько быстро эхо разойдется дальше, появятся детские товары с символикой “Куми-Куми”: воздушные шары, пиньяты, пластиковая продукция, канцелярская продукция, изделия из ПВХ, брызгалки, плюш. Сейчас порядка 100-150 наименований, по которым мы уже подписаны в данный момент. Я надеюсь, до конца года у нас будет перечень из не мене чем 400 наименований.
Выход анимационного сериала на рынок занимает около двух лет. Например, так произошло с фиксиками, к которым мы, кстати, имели самое непосредственное отношение в начале. Мы разработали 2D дизайн героев, делали анимационные вставки для этого сериала и мы смотрели как он развивается. Сейчас мы видим, что “Куми-Куми”, который полгода назад в ноябре был запущен в жизнь, этот корабль поплыл и процесс раскачки начался. Я думаю, что два года спустя, т.е. в ноябре 2014 года количество наименований продукции с “Куми-Куми” уже будет превышать 1000.
Мы движемся со всех сторон: у нас есть сериал, у нас есть товары для детей, у нас есть выход на телевидение, нас показывают на телеканале “Карусель”, на спутниковом телеканале “Мультимания”, мы выходили на регионы. Сейчас с мая этого года мы выходим на “Плюсах” в Украине, с очень-очень плотным графиком показа. Плюс у нас проходит мероприятия для детей, которые мы организовываем много где, и на “Мультиматографе” в том числе. Плюс у нас запускается цикл кинотеатральных показов. Старт был дан в прошлом году на фестивале “Золотая рыбка”, где еще помимо кинотеатрального показа, мы получили очень важную для нас кинотеатральную награду: Приз зрительских симпатий. При том что там зрители — дети, это именно детское жюри определило нас, как лучший сериал для детей. И на “Мультиматографе” будет кинотеатральный показ и десятки показов по всей стране. Таким образом “Куми-Куми” тоже превращаются в мультимедийный бренд. Мы пляшем от мультфильма, “Cut the Rope” пляшут от игры, как, допустим, “Angry Birds”. Двигаться в нынешнем мультимедийном мире можно со всех сторон.
Одним из достоинств такой стратегии является наличие четкой экономической модели развития проекта, планируемого графика производства, в отличие от полного метра, где на кинотеатральный показ делаются все ставки: “взлетит/не взлетит”, эдакий “кот в мешке”...
Полнометражное кино — это тоже не “кот в мешке”, потому что в любом случае идет прицел по территориям, который показывает, какой будет фидбек по фильму. И дальше количество денег, которое вкладывается в промоутирование фильма (особенно, если фильм хороший), соотносится с тем, что можно получить по бокс-оффису.
Сериалы — это более долгоиграющая история, потому что капиталовложения в сериал сопоставими с тем, что вкладывается в полнометражное кино. Я не говорю, что это одно и то же. В среднем полнометражный анимационный фильм в России стоит сделать от 4 до 7 миллионов долларов США. Примерно такие же деньги требуются для того, чтобы его эффективно продвинуть. Что касается анимационного сериала, то средняя стоимость одного сезона анимационного сериала — 2,5 — 3 миллиона долларов. То есть объем денег сопоставим, но история здесь совсем другая: очень долго эта лошадь запрягается, для того чтобы потом долго на ней ехать. В течение нескольких лет происходит инвестирование, а потом бренд начинает работать на себя, начинает зарабатывать. Средняя продолжительность серии бренда, если он не является вечно зеленым, как показывает мировая практика, — восемь лет. То же самое показывает и российская практика, эффективный рост и вообще эффективное пребывание на рынке такого бренда как “Смешарики” или такого менее коммерческого, но тоже всем известного бренда, как “Масяня”, — это тоже те самые 8 лет. Далее начинается спад, и либо бренд уходит совсем в 0, либо превращается в константу, которая в течение многих лет потом продолжает работать. Есть вечнозеленые бренды, которые работают совсем долго, например “Футурама”, “Южный парк”, которые приносят прибыль десятками лет.
Само собой каждый производитель анимационного сериала надеется на то, что его бренд будет вечнозеленым. Мы себе, когда прикидываем бизнес модель, не ставим, даже как вариант не рассматриваем, то что наш бренд будет вечнозеленым, хотя в душе конечно же надеемся. Вот эти восемь лет они закладываются так: два года производства, два года запуска, четыре года бренд не только отбивает себя, но начинает приносить денег и дальше он в чистом виде начинает работать на контентообладателя.
Нет, “Mr. Freeman” — некоммерческой проект, у него своя специфика, он живет сам по себе. Количество людей, которое принимает в нем участие оно не ограничивается теми людьми которые себя открыли в декабре прошлого года. Людей, работающих над проектом, гораздо больше. Он не коммерческий и никогда не был коммерческим и все те коммерческие инструменты которые к нему были применены, допустим продажа какой-то лицензионной продукции с ним они никогда не покрывали тех затрат, которые были вложены в него как в продукт.
Его главная задача — идеологическая. Он несет очень правильную идею, это своего рода нынешний мультимедийный мессия. И сейчас нельзя уже сказать, что это проект студии Toonbox, потому что он — самостоятельная личность, это именно мультимедийная личность, мультимедийный пророк. Нести за него ответсвтенность или говорить, кричать на всех углах: “Это мы сделали!”, как лягушка-путешественница кричала: “Это я придумала!”, – нельзя.
С этим проектом вообще такого происходить не может. Заявлять о том, что вот это наше все, мы не можем, это значит, что он просто уйдет и будет жить в каком-то другом месте. Мы только руки и частично головы, через которые все это приходит. Посыл, откуда он идет и формат этого информационного поля, он не ведом не нам, ни зрителям, ни кому либо еще. Он сам по себе, это отдельная личность, и ее масштаб значительно больше, чем каждого из нас и всех нас вместе взятых.
В сериале “Ghost in the Shell” есть история про “Смеющегося человека”, когда не связанные между собой люди, выступая под одним и тем же “брендом”, несли общую идею. Mr. Freeman ведь тоже черпает многие вещи из образа Анонимуса. Не исключена ли такая возможность, что когда-нибудь появится серия Mr. Freeman’а никак не связанная с текущими авторами сериала?
Уже появилась. Есть такой британский сериал “Черное зеркало”. Это как раз пример того, что Mr. Freeman приходит и с других сторон.
Это тот же самый Mr. Freeman?
Mr. Freeman, не может быть тот же самый или не тот же самый, это, знаете, как, есть в православии, католицизме у баптистов Иисус Христос. Вот он разный или везде одинаковый? Он везде одинаковый, и точка.
Но при этом визуальное воплощение может различаться?
Может различаться… Мы не имеем права об этом судить. С любым участником проекта можно об этом поговорить, все они скажут одно и то же: проект живет сам по себе, с ним происходят удивительные вещи, которые не могут вот так брать и случайно происходить. Состыковываются какие-то невозможные вещи и ситуации. Мало того, бывает, что внутри фильма появляется образ, который нам не ведом, а потом мы на лурке где-нибудь читаем, что он означает.
Потому что он сам по себе. Он несет конкретную идею. У него есть конкретные желания и стремления показать, обучить. Не могу ничего более точного сказать, чем эта формулировка...
По поводу выхода на международный рынок. Насколько я понимаю, “Куми-Куми” и новые проекты студии ориентированы на международный прокат?
Да, мы хотим, чтобы кино которое мы делаем, было интересно зрителям всего мира. И мы не только хотим, мы уже поняли, что это возможно. Мы уже даже сейчас частично знаем формулу, как сделать так, чтобы это было доступно и понятно всем. Это был тернистый путь, но мы уже видим свет в конце туннеля. Как показывает пркатика, когда мы демонстрируем наши проекты на Западе, Запад реагирует более чем адекватно.
Западному зрителю нравится. Теперь осталось только научиться конкурировать с западными игроками. Думаю, что на это уйдет какое-то время, но как только мы выйдем на западный рынок, это будет очень серьезный прорыв в целом для российской анимации. Я не говорю, что российских проектов нет на западном рынке, это не так. Часть территории закрыто, допустим, теми же самыми “Фиксиками”, “Смешарики” вещают в 19 странах мира. Фильм, “Смешарики: Начало” был переведен на английский язык и шел в кинотеатрах на американском рынке. Более 15 лет назад фильм “Карлик Нос” тоже был в мировом прокате. О сериале “Маша и Медведь” тоже знают во всем мире. Но это немного не то. То — это когда мы из себя представляем не какой-то случайный хаотичный набор явлений, которые прорвались и оказались на секундочку там. Это как в зоопарке можно быстренько сигануть через забор, оседлать верблюда, проскакать на нем 30 метров, перелезть обратно и сказать: “В зоопарке можно кататься на верблюдах”. Нельзя в зоопарка кататься на верблюдах! Даже если получилось это сделать. Здесь то же самое. Мы должны превратить это в систему. Тогда не только анимация нашей студии, российская анимация в целом поймет как ориентироваться туда, как идти в эти ворота, что для этого нужно делать, как правильно себя позиционировать. Это и есть формирование индустрии, пока же у нас сообщество. Это сообщество медленно, но все-таки превращается в индустрию.
Заставка к Суздальскому фестивалю в этом году — это одна из первых ласточек в этом тренде?
The Goose from Arctq17 on Vimeo.
Скажем так, это фанарт сотрудников студии, но это немного не то… Для нас гораздо более важный показатель, это то что происходило с сериалом “Cut the Rope”, историей про Ом Нома: его показали перед фильмом Тима Бертона “Франкенвини” по всему миру кроме СНГ, по ряду причин. Но то, что он был в кинотеатральном мировом показе, это для нас огромный рывок, это раз. Во-вторых, то что у нас армия людей, которые смотрят сериал в интернете, и из них иностранцев большая часть, для нас это настоящий столп. Получение признания со стороны американского кинорынка — это тоже такой столп. То что наш новый детский анимационный сериал “Котики вперед!”, по-английски “Kit'n'Kat Imaginarium”, прошел питчинг на американском кинорынке и был встречен чрезвычайно тепло со стороны западных инвестеров. А все, что происходит внутри нашего рынка и для нашего рынка, оно не играет роли, потому что это такой компот из самих себя, это не международная история.
Скакну в сторону. Вопрос про кадры. На студии “Аэроплан”, к примеру, говорят, что могут пополнять коллектив новым аниматором не чаще чем раз в три месяца, поскольку это очень трудоемкий процесс...
Правильно говорят.
У вас как?
У нас бывает, что работают три или четыре интерна, мы их называем, по врачебному. Интерны — это очень тяжелая истоия, поскольку интерн — это человек, которого нужно полностью заново перепрошивать и готовить фактически с нуля. Если у него есть задатки, то мы его берем. Если задатков нет или их развить почти невозможно, то мы его и не берем. Кадров на рынке нет, поэтому приходится их выращивать. В России выпускается всего порядка 26 аниматоров в год, а в Китае постоянно учатся 100 тысяч аниматоров. Просто масштабы катастрофы слишком велики, чтобы о них вообще рассуждать. У нас нет людей, все, точка.
Нет институтов, нет ничего, нет литературы...
Если в этом «ничего», человек все-таки хочет научиться и стать аниматором, что ему делать?
Ему нужно пойти на курсы Александра Дорогова, сделать так чтобы мы его заметили и забрали к себе.
Отличный рецепт. Спасибо за интервью!
Источник: polycloud.ru
{fcomment}